Когда 9 ноября 1977 года президент Садат заявил, что готов приехать в Иерусалим и выступить перед кнессетом, военная разведка была потрясена. Впрочем, не меньший шок испытали и многие египтяне. Министр иностранных дел Египта непримиримый Исмаил Фахми тут же подал в отставку.

Израильская же военная разведка решила, что слова Садата — ловушка. Накануне Октябрьской войны 1973 года египтяне тоже вели кампанию дезинформации, уверяя мир в своем миролюбии. Начальник израильского Генерального штаба Мордехай Гур заявил, что заявление Садата преследует одну цель — замаскировать подготовку к новому нападению.

За пять дней до прилета Садата в Иерусалим начальник военной разведки Шломо Газит обратился к министру обороны: что бы ни говорили египтяне, мы должны исходить из того, что на самом деле они готовятся к войне.

Начальник Генерального штаба Мордехай Гур, встречавший Садата в аэропорту, был уверен, что все это просто обман.

Анвару Садату в тот момент не поверил даже министр обороны Эзер Вейцман. Слушая историческое выступление президента Садата в кнессете с предложением заключить мир, Вейцман послал своему начальнику генштаба записку: «Нам надо готовиться к войне». Израильтяне не поняли Садата. Его вообще понимали не многие…

Появление президента Египта Мохаммеда Анвара аль-Садата в Иерусалиме, в непризнанной столице Израиля, коренным образом изменило ситуацию на Ближнем Востоке.

Через год, 5 сентября 1978 года, президент Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин встретились в Кэмп-Дэвиде, загородной резиденции американского президента Джимми Картера, чтобы договориться о схеме урегулирования отношений между двумя странами, которые пролили немало крови, воюя друг с другом.

Тяжелые переговоры продолжались двенадцать дней. В конце концов, Бегин согласился не только вернуть Египту Синайский полуостров, но и эвакуировать все еврейские поселения.

Поселенцев пришлось вывозить силой, они не хотели уходить из своих домов. Но Бегин железно стоял на своем: договор с Египтом важнее.

В следующем году, 26 марта 1979 года, в Вашингтоне был подписан первый мирный договор между еврейским и арабским государствами.

На Синайском полуострове Египту разрешили иметь ограниченные силы (без боевой авиации) — причем не ближе пятидесяти километров от Суэцкого канала. Для контроля на полуострове разместились международные силы, в основном это были американские военнослужащие.

В 1981 году было подписано дополнительное соглашение о статусе международных сил, которые могут быть убраны с полуострова только при согласии всех сторон — Соединенных Штатов, Израиля и Египта.

Пока в Иерусалиме, Каире и Вашингтоне мирились два заклятых врага, остальной мир ревностно комментировал происходящее. Отказ Египта воевать против Израиля до полного уничтожения еврейского государства восхитил Европу, возмутил арабский мир и разозлил его социалистических союзников.

Прогнозы были стольже разнообразны: отутверждений, что кэмп-дэвидский мир будет недолговечным и Садат жестоко поплатится за свое предательство, до уверенности в том, что и другим арабским соседям теперь ничего не остается, кроме как договариваться с Израилем.

Из всех прогнозов точно сбылся только один: Анвара Садата, который сделал для арабского мира больше, чем любой из его критиков, убили.

С ним покончили картинно: расстреляли из автоматов и забросали гранатами во время октябрьского парада армии, которую он любовно пестовал.

Если бы по счастливой случайности Садат остался жив, он, возможно, не судил бы строго мятежных офицеров. В конце концов, они действовали точно так же, как и молодой Садат, который участвовал в двух покушениях на видных египетских политиков.

Гамаль Абд-аль Насер, который вел Египет по социалистическому пути, сам выбрал себе в наследники Садата — человека, который очень не любил вождя египетской революции.

Со временем Садат напишет книгу воспоминаний, в которой назовет Насера «подозрительным и озлобленным». По его словам, Насер завидовал своим сотрудникам, натравливал их друг на друга и любил только власть.

В душе Анвар Садат всегда считал, что Насер не по праву занял место президента. Ведь не Насер, а девятнадцатилетний пехотный лейтенант Садат в 1938 году собрал вокруг себя офицеров, мечтавших об изгнании британских колонизаторов. Насер присоединился к этой группе только через полгода, когда его батальон перевели в город Манкабад, где офицеры-заговорщики регулярно встречались в казино.

В 1939 году и Садата и Насера отправили в разведшколу. Но они были слишком разными, чтобы сблизиться, замкнутый, выросший в Александрии Насер и любознательный темпераментный деревенский парень из долины Нила.

«Насер произвел на меня впечатление очень серьезного человека, который не разделял интереса молодых офицеров к глупым шуткам, — вспоминал Садат. — В своем присутствии он не терпел никаких фривольностей, которые счел бы за оскорбление своей чести, поэтому большинство офицеров держались от него на почтительной дистанции и часто вовсе с ним не разговаривали. Он возвел между собой и другими людьми почти непреодолимый барьер».

Потом Насера перевели в Судан, и на некоторое время он исчез из поля зрения молодых бунтарей.

Когда началась Вторая мировая война, Садат, как и многие египетские офицеры, сделал ставку на победу Гитлера над британскими войсками. Он считал, что это произойдет в ближайшем будущем, и тогда Египет освободится от английских колонизаторов.

Антианглийские настроения в Египте усиливались день ото дня. Командующий немецким экспедиционным корпусом в Северной Африке Эрвин Роммель разбил 8-ю английскую армию, 21 июня 1942 года он взял город Тобрук.

22 июня Гитлер присвоил Роммелю звание генерал-фельдмаршала, приказал ему взять Каир и выйти к Суэцкому каналу. 30 июня Роммель достиг Эль-Аламейна, до Александрии ему оставалось всего шестьдесят километров. Новоиспеченный генерал-фельдмаршал еще не подозревал, что эту оборонительную линию ему прорвать не удастся…

2 июля в своей ставке «Волчье логово» Гитлер — как обычно после ужина — стал разглагольствовать. Он не сомневался, что Роммель вот-вот захватит весь Египет: «Уже пришла пора пустить в ход нашу пропаганду и раструбить на весь мир о том, что для Египта пробил час свободы. Нужно побудить египетского короля избавиться от «покровительства» англичан и бежать. Если король решится на этот шаг, я готов сразу же после оккупации Египта немецкими войсками вновь вознести его на трон».

3 июля правительства Германии и Италии «торжественно провозгласили твердое намерение обеспечить и уважать независимость и суверенитет Египта».

Видя поражение ненавистных англичан, египтяне не скрывали своего злорадства. Они выходили на улицы и смело скандировали: «Роммель, вперед!»

Садат собрал вокруг себя друзей из военных, попытался уговорить и других офицеров поднять восстание, двинуться на Каир и разгромить ослабленную британскую армию. Офицеры решили, что кто-то из них должен добраться до Роммеля и сообщить, что тоже готовы сражаться с англичанами. В обмен они требовали от немцев признания независимости Египта.